Кто издавал журнал трутень. Первый настоящий российский сатирический журнал

Введение

1. Сатирические журналы 1769-1774 гг.

2. Сатирические журналы Н.И. Новикова

Заключение

Список литературы

Введение

1769-1774 гг. – важный период в развитии русской журналистики, подъем, появление сатирических журналов. Связан со вступлением на престол Екатерины II. Сама императрица выпускала журнал - «Всякую всячину» (1769-1770). Другие издания: «И то и се» (1769), «Ни то ни се» (1769), «Полезное с приятным» (1769), «Поденьшина» (1769), «Смесь» (1769), «Трутень» (1769-1770), «Адская почта» (1769), «Пустомеля» (1770), «Живописец» (1772-1773), «Кошелек» (1774) и др.

Пожалуй, самой яркой фигурой журналистики этого периода становится Н.И. Новиков (1744-1818). Он родился в селе Тихвинском, близ Москвы. Учился в гимназии при Московском университете. Служил в Измайловском полку. Принимал участие в работе Комиссии по составлению нового Уложения. С 1769 г. по 1774 г. выпускает сатирические журналы. Это было, пожалуй, самым значительным его делом. Но Новиков был не только издателем сатирических журналов. Он выпускал журнал «Детское чтение для сердца и разума», предназначенный для детской аудитории, а также издавал книги. «Опыт исторического словаря о российских писателях» - литературно-критическая работа, выпущенная Новиковым. Издание исторических документов («Древняя российская Вивлиофика»). Увлекался масонством. Занимался общественной деятельностью: открыл в Москве библиотеку-читальню, основал школы для детей разночинцев, оказывал помощь крестьянам, пострадавшим во время голода 1787 г. С середины 80-х гг. начинаются преследования писателя правительством. 15 лет Новиков просидел в Шлиссельбургской крепости. Был освобожден при Павле I, но разрешения продолжать свое дело не получил. Разоренный, больной, оторванный от работы, Новиков провел последние годы под Москвой, в Тихвинском.

1. Сатирические журналы 1769-1774 гг.

Новая полоса в истории русской журналистики совпадает с началом царствования Екатерины 2. К этому времени культурный, идейно-политический уровень русского общества значительно повысился. В конце 1760-х гг. начался новый, интенсивный и очень значительный подъём русской журналистики. Он происходил уже в иных условиях: петровские преобразования укрепились, Россия приобрела большое политическое влияние в Европе, усилилось самодержавие. Перед вторым поколением прогрессивных русских писателей 18 в. встала задача борьбы с наиболее дикими формами самодержавия и крепостничества. Особенно большое влияние на рост общественного самосознания того времени оказал роспуск Комиссии для сочинения проекта Нового уложения. Комиссия эта не оправдала надежд Екатерины, т.к. между депутатами возникло множество споров, особенно по поводу положения крепостных крестьян. В работах комиссии принимали участие многие писатели различных политических убеждений и социальной принадлежности, а потому прекращение работы комиссии вызвало чересчур оживлённые толки. Чтобы успокоить общественное мнение, разъяснить причины роспуска Комиссии и попутно изложить основные принципы правительственной политики, Екатерина решает выпустить сатирический журнал под названием «Всякая всячина» (с 1769 г.). Выход этого журнала способствовал резкому увеличению количества периодических изданий. Вслед за ним появляются «И то, и сио», затем «Ни того, ни сего», «Поденьшина», «Смесь», «Трутень», «Приятное с полезным» и, наконец, «Адская почта». В них уже нет схематичности и абстрактности, сатирическая журналистика этих лет полна движения, борьбы, резкостей, столкновений, нападок, дерзких намёков. Журналы целили в определённые личности, и даваемые ими условные имена превращались в условленные обозначения определённых лиц. Такая сатира на «лица» не могла не возмутить Екатерину, и начинается длительная и ожесточённая полемика по вопросу о допустимом характере сатиры между ней и неким Правдулюбовым (по мнению Беркова, за этим псевдонимом скрывался издатель «Трутня» Новиков. А.С.). Этот спор постепенно превращался в борьбу за свободное общественное мнение, за право писателей быть рупором интересов народа, а затем незаметно, но неизбежно перешёл в борьбу с самодержавием, точнее, с Екатериной как с нарушительницей идеала истинно добродетельного государя. Кроме того, Новиков и его соратники поставили вопрос о положении крепостных крестьян. Они настаивали на прекращении злоупотребления владельческими правами. Однако их позиция была половинчатой, непоследовательной. В этом споре «Всякая всячина» занимала правый фланг, колеблющаяся и компромиссная «Адская почта» - центр и решительные «Смесь», «Трутень» и «Живописец» - левый фланг. Кроме этого, освещались такие темы, как борьба с бюрократией и с галломанией (подражанием французам) и отношения издателей между собой. Итак, уже появилось стремление бороться с отрицательными явлениями тогдашней действительности с помощью сатиры, хотя и приходилось изображать отрицательные явления современности в обобщённом виде. И здесь выделяются 2 стиля, которые можно назвать классическим (характерен, например, для Новикова) и реалистическим (А.Н. Радищев). Классический стиль, как бы не доверяя способности читателя анализировать литературный материал и делать из него выводы, проделывал весь этот процесс за него: герой получал «говорящее» имя, которое и определяло внутреннее содержание этого персонажа (например, Безрассуд, Надмен, Забылчесть и др.). Принцип обобщения в классическом стиле проявлялся в выделении какой-нибудь черты характера героя и в обозначении этой черты «говорящим» именем. Принципиально иной подход к обобщению находим мы у сатириков-реалистов. Их герои называются Григорий Сидорович, Трифон Панкратьевич, Акулина Сидоровна или – по признаку социальному – старший крестьянин, барин, приказчик. Здесь мы имеем дело не с простым обобщением, а с типизацией. И Трифон Панкратьевич, и Григорий Сидорович – помещики, жестоко эксплуатирующие своих крепостных; однако читатель никогда не спутает одного с другим. В их сатирической характеристике, помимо общих черт помещика-тирана, есть ещё глубоко индивидуальные черты, делающие каждого из них в полном смысле художественным образом.

Но уже к 1770 г. интерес к сатирическим журналам резко падает. Это произошло потому, что наступление реакции сузило круг разрешённых тем. Сатиры на дурных стихотворцев и подражателей французам не могли уже так занять публику, как обличение дурных судей, помещиков и т.д. Самым значительным из сатирических журналов, вышедших в свет после 1769 г., был новиковский «Живописец» (1772 – 1773). Наконец, в 1774 г. выходил последний из журналов данного жанра, также принадлежащий Новикову, - «Кошелёк». Конечно, время было уже не то, и практически единственной темой, освещавшейся в этом журнале, была борьба с галломанией. Вскоре журнал закрыли (возможно, по требованию французского посла), и сатирическая журналистика прекратилась. Причин этому было две. Первая и важнейшая заключалась в том, что неосторожный опыт Екатерины со «Всякой всячиной» показал всю опасность свободы слова для уже столь просвещённой передовой части русского общества, которая решительно пошла на борьбу с самодержавием и крепостничеством. Второй причиной были внутренние события в России 1773–1774 гг., а именно пугачёвский бунт.

2. Сатирические журналы Н.И. Новикова

Журналы Н.И. Новикова, И.А. Крылова и Н.М. Карамзина. Эти издания продолжают и развивают уже сложившуюся традицию создания русских сатирических и литературных журналов XVIII в.

Журналы Н.И. Новикова представляют собой особое явление в российской журналистике. Они были среди первых изданий, где начали писать о политике и экономике, обсуждать проблемы крепостного права, и другие острые вопросы. Журналы Новикова стали заметной вехой развития русской журналистики и способствовали продвижению отечественной литературы к реализму. Их можно разделить на две группы: 1) сатирические: «Трутень» (1769-1770); «Пустомеля» (1770); «Живописец» (1772); «Кошелек» (1774); 2) тематические: «Древняя российская вивлиофика» (1774); «Санкт-Петербургские ученые ведомости» (1777); «Утренний свет» (1777); «Модное ежемесячное издание или Библиотека для дамского туалета» (1779); «Московское ежемесячное издание» (1781); «Вечерняя заря» (1782); «Городская и деревенская библиотека» (1782-1786); «Покоящийся трудолюбец» (1784).

Первым сатирическим журналом Новикова был «Трутень», еженедельное издание, выпускавшееся с 1 мая 1769 г. по 27 апреля 1770 г. Новиков берет псевдоним «Правдолюбов». Сразу после выхода журнала между ним и «Всякой всячиной» Екатерины II разгорелась полемика. Первое столкновение происходит по поводу характера сатиры. Сатира в журнале императрицы носит характер дружеского увещевания, камерность ее форм; журнал – орган узкого кружка приближенных к самодержице лиц. Новиков же отстаивает совершенно противоположную позицию: цель сатиры – подвергнуть носителей порока открытому бичеванию. Сатира рассчитана на максимальное расширение читательской аудитории. Для журнала императрицы характерна сатира на пороки, для Новикова – на лица. Кроме этого, между двумя изданиями существовала и другая полемика – по поводу качества писателя. «Всякая всячина» похваляет тех писателей, «кои только угождать всем стараются». «Трутень» отстаивает свою независимость, смело обличает и выносит приговоры.

Сначала эпиграфом к своему журналу Новиков ставит: «Они работают, а вы их труд ядите», но затем меняет его: «Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много». Второй эпиграф указывает на открытую оппозиционность журнала Новикова по отношению к «Всякой всячине». Новиков был вдохновителем, издателем и редактором «Трутня». Кроме него, в журнале сотрудничали (по мнению П. Н. Беркова) Попов, Аблесимов, Эмин, Леонтьев, Майков, Фонвизин.

“Трутень” (1769-1770) - первый сатирический журнал Новикова. Вел непримиримую полемику с “Всякой всячиной”. Стал известен благодаря своим острым публикациям на крестьянскую тему. Символичен девиз “Трутня”: “Они работают, а вы их труд ядите”. Не менее красноречиво и название. Оно символизирует некий собирательный образ издателя “Всякой всячины” – представителя господствующего дворянского слоя общества, который живет праздно и богато, используя труд других. Прямо, как настоящий трутень. В первом же номере Новиков обнародует свои взгляды на сатиру, противоположные высказанным Екатериной II во “Всякой всячине” – “Критика, написанная на лицо, но так, чтобы не всем была открыта, больше может исправить порочного”. Выступления журнала были по-настоящему смелы и злободневны. В основе публикаций лежит естественное чувство гуманности к простым людям, за которых никто не решается вступиться. Это определило читательский успех издания. Тираж каждого номера составлял от 750 до 1240 экземпляров. Издание приносило доход, т.к. продавалось в пять раз дороже своей себестоимости. Это уникальный случай в тогдашней журналистике. Издатель широко использует различные жанры, в том числе жанр письма, в котором якобы от имени читателя задает сотрудникам журнала злободневный или интересный вопрос, требующий ответа. Это и служит поводом для выступления на страницах издания. Эти простодушные письма позволяли Новикову писать о взяточничестве, процветающем в различных ведомствах среди чиновников, о жестокостях помещиков по отношению к крестьянам, о безысходности крестьянской жизни. Большая часть публикаций – это отклики на выступления “Всякой всячины”, полемика с этим журналом, несогласие с его методикой освещения проблем и выбором тем для публикаций. Высочайший журнал обвинял Новикова в отсутствии человеколюбия, кротости и снисхождения, в стремлении называть слабости пороками. Новиков в ответ писал, что многие прикрывают пороки человеколюбием, они сшили из человеколюбия кафтан порокам, но эти люди скорее обладают пороколюбием. Искоренять пороки – большее проявление человеколюбия, чем потакать им. Он на примере, когда крестьяне оставляют своему собрату корову, чтобы его дети не умерли с голода, показывает, что простые люди бывают более человеколюбивы, чем помещик, который отказывает в равнодушии своему крепостному в помощи. Он высмеивает модников, щеголих, праздных людей и пишет с симпатией о разночинцах, имеющих моральные принципы и способность трудиться, о трудолюбивых крестьянах. Он критикует распространенный подход, когда должности из трех кандидатов получает не самый способный и знающий, а самый родовитый и знатный. Он высмеивал неконкретность “Всякой всячины”, упрекал автора и издателя в плохом знании русского языка и делал вид, что не знает, кто стоит за журналом. В ответ в высочайшем журнале публиковались нравоучительные статьи. Социальная сатира Новикова вызывала недовольство в высоких кругах и в 1770 г. издателю пришлось сбавить критический накал выступлений. Об этом хорошо говорил новый эпиграф журнала: “Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много”. Он сообщал читателям о вынужденности такой перемены и напечатал несколько их недовольных писем в связи с ослаблением сатиры. И через номер объявил о закрытии журнала, ибо знал, что ему запрещено дальнейшее его издание. Да и “Всякая всячина” перестала выходить в апреле 1770 г. На последней странице номера он анонимно объявил о появлении нового журнала – “Пустомеля”. Журнал был закрыт по решению императрицы.

В предисловии издатель журнала признаётся читателям в своей слабости: он ленив и потому ничего не читает, ни с кем не переписывается и нигде не служит. Но он непременно желает принести пользу отечеству, ибо согласен со словами известного российского стихотворца (Сумарокова) о том, что «без пользы в свете жить, тягчить лишь только землю». Поскольку воспитание и душевные дарования не позволяют ему услужить согражданам полезным сочинением, он решил издавать чужие труды и просит присылать ему письма, сочинения и переводы в прозе и в стихах, особенно сатирические, критические и прочие, ко исправлению нравов служащие, и обещает все их напечатать в своих листах. В соответствии со своими склонностями он решает назвать свой журнал Трутнем. Напечатав Притчу в стихах и не зная, чем заполнить место в своём листе, издатель печатает письмо своего дяди (предположительно автор его Н. И. Попов), присланное еще в позапрошлом году и оставшееся без ответа, и просит читателей ответить дяде вместо него. Дядя уговаривает племянника Иванушку приехать в город и добиваться места прокурора - должность эта доходная: если взяться за дело с умом, можно получить вдесятеро против жалованья, а поскольку отцовское имение Иванушки «стрень брень с горошком», надо ему самому наживать добро...

- ТРУТЕНЬ.

Выходил не только в 69 году, но просуществовал до 27 апреля 1770. Н.И. Новиков (1744-1818). Происходил из дворянской семьи, гимназия при Московском университете, служил в Измайловском полку. В 1767 принимает участие в заседаниях Комиссии по составлению Нового уложения – протоколист. В 68 уходит с военной службы. В 1770 – занимает должность переводчика в Коллегии иностранных дел. В 1773 окончательно уходит в отставку. Хочет перечитать все журналистские произведения.

Трутень – бездельник, который не знает, чем заняться. Рассматривает три рода деятельности: военная, гражданская и придворная. Он оценивает их критически, особенно последнюю. Вопрос: к чему потребен я в обществе? Слова Сумарокова. Считает, что может быть полезен, издавая труды других авторов.

19 номер журнала «Всякая всячина». «Письмо Афиногена Перочинова». Письмо против критики и сатиры вообще. Предлагает отказаться от нее. Сначала пытается образумить литературными способами. Афиноген предлагает бороться с критикой. 4 требования: 1) никогда не называть слабости пороком; 2) хранить во всех случаях человеколюбие: 3) не думать, что существуют совершенные люди; 4) просить бога, чтобы тот дал снисхождение. Это программа смягчения критики. Жесткий постскриптум: еще два правила, не таких лояльных – 5) никому не рассуждать о том, в чем не смыслит; 6) чтобы никто не думал, что он один весь свет может исправить.

Многие считали, что Екатерина пытается закрыть «Трутень». В 5 номере «Трутня» под подписью «Правдолюбов» Новиков упрекает Екатерину в потакании пороку. Считает, что более человеколюбив тот, кто помогает исправить пороки. Упреки в плохом знании языка. Новиков обрушивается на дворянские нравы, упрекает в презрении ко всему русскому, увлечении иностранщиной. С уважением упоминает о разночинцах.

В 70-м году Новиков понимает, что надо сменить тон сатиры. Он даже меняет эпиграф опять на слова Сумарокова: «Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много». Он подчеркивал, что понимает опасность своих выпадов. В 70-м году демонстративно изгоняется Правдолюбов. Следующая редакционная заметка, что его письма больше печататься не будут. Журнал нападает на кокеток, серьезные темы исчезают. По сути, характер критики как хотела Екатерина. Журнал обесцветился. Тираж падает с 1200 до 750 экземпляров. Новиков публиковал письма якобы от читателей, которые писал сам. Шуточные псевдонимы: «тот, кто написал» и «услужница ваша, не угадаешь кто». Маскировка собственной позиции под читательскую. Сам Новиков пишет, что поступило еще 4 таких читательских письма.

В заключительном номере Новиков пишет: «Против желания моего с вами прощаюсь» - административный нажим. Но официальных документов, подтверждающих закрытие, нет. «Трутень» 70-го года и не интересовал так читателя. Он выполнил свою миссию – выражение оппозиции. «Всякая всячина» тоже закрылась, до «Трутня».

В журнале, видимо, участвовал Фонвизин, известный переводчик-китаевед Алексей Леонтьевич Леонтьев. Василий Майков, Федор Александрович Эммин.

- Пустомеля.

Всего два номера. В конце апреля закончился «Трутень». В июле появляется «Пустомеля». Но Новиков действовал через подставное лицо. Журнал зарегистрирован на имя фон Фока. В 1-й книжке «Пустомели» Новиков поставил цель создать положительный образ русского героя. Это должен был быть юноша Добросерд. Но развитие образа не удалось – не успел. Первые образцы театральных рецензий в России. Театральная жизнь. Второй номер – 2 материала привели к гибели. 1- переводчик Леонтьев «Завещание Юнджена, китайского хана, своему сыну». Материал преподнесен как перевод с китайского. Посвящен обязанностям правящего человека. Тенденция: маскировка. 2 – стихотворение Фонвизина «Послание к слугам моим». Дух вольнодумства. Журнал закрыт без объяснения причины. Тираж 500 экз.

- Журнал «Живописец».

Екатерина уже дважды пыталась повести за собой общественное мнение: комиссия и журнал. Пытается использовать еще одно средство – театр. В 70-е годы Екатерина решила заняться драматургией. В 1771 пишет 5 комедий, в 72 году они выходят на сцене придворного театра. Художественный уровень невысокий. Назидательный характер. Высмеивает сплетни, пороки – продолжение журнальной абстрактной сатиры. Ожесточенно нападала на дворянских либералов. В России замечательное правительство, но ему мешают либералы. Комедии успеха не имели.

Воспользовавшись фактом появления этих комедий, с середины апреля 1772 года Новиков выпускает еженедельный сатирический журнал «Живописец». Издавал по июнь 1773. Долго было непонятно, как его разрешили. Но оказалось, что Екатерина негласно разрешила в 69 году издавать журналы всем желающим. Об этом сохранилось свидетельство Тузова. По-видимому, такое разрешение давалось на один год, а затем журнал могли закрыть. В России всегда были возможности обходить цензуру. Например, если однажды текст был издан, то потом мог свободно переиздаваться, даже если был запрещен.

Новиков посвящает журнал Екатерине, а точнее, неизвестному сочинителю комедии «О, время». Характер вызова. Более лояльный характер. Но Новиков нападает на разных литераторов, в том числе на тех, которым покровительствовала Екатерина. Сначала тираж 600, потом рос. Хорошо принят. В одном из первых номеров поднимается крестьянская тема. Выступал под собственным именем. Материал назывался «Отрывок путешествия в *** И*** Т***». Некоторые считают, что это значит «Издатель Трутня». Авторство этого отрывка сложно установить. Вторая версия принадлежит сыну Александра Радищева Павлу, который утверждает, что автор его отец. ИТ три дня путешествовал по российским деревням. Не видит ничего хорошего: непаханые поля, неурожай – он приписывает это плохой заботе помещиков. Основное место пребывания – деревня Разоренная. Написан текст кратко, но емко. Принцип художественного лаконизма – характерен и для этого отрывка, и для всего творчества Новикова и его журнала. Материал вызвал обсуждение. В одном из следующих номеров опубликован отрывок «Английская прогулка». Написано с целью смягчить предыдущий материал – 13 номер. В 14 номере продолжение путешествия. Она отличалась от первой части – сатира обычная, носители пороков, абстрактная сатира. В противовес этим порочным людям поставлены крестьяне. Заканчивается описание этого отрывка упоминанием о деревне Благополучной, о которой якобы рассказывали автору. «Английская прогулка» подготавливает ко второй части. В 15 номере – Фалалей, цикл писем к нему, тоже крестьянский вопрос. Опять жанр письма. «Письмо уездного дворянина к сыну». Уволен за взятки, отыгрывается на крестьянах. Трифон Панкратьевич. Критика невежества. В 23 и 24 номерах продолжение – письма от матери и от дяди. П.Н. Берков доказывал, что эти письма принадлежат перу Фонвизина.

Еще одна важная тема – галломания. Тема просвещения. Новиков говорил, что дворяне, не прошедшие должного воспитания, будут плохими слугами государству. 4 номер – персонажи Щеголиха и Волокита. Это сквозные персонажи, переходили из номера в номер. В 9-м номере Щеголиха печатает письмо. Особый жаргон – с французскими вкраплениями. Щеголиха просит издателя создать женский модный словарь. Тенденция: жанр словаря. В 10 номере печатается такой словарь. Название «Опыт модного словаря щегольского наречия» - слова на две первые буквы алфавита.

Новиков придерживается линии «Трутня» - конкретная сатира. Обличение социального, а не нравственного зла. Новиков растет: больше приемов, более тонкая психологическая характеристика своим персонажам. Авторское повествование перемежается с высказываниями самих персонажей. Принцип типизации. Жанровое своеобразие: жанр письма. Эффект правдоподобности.

На 2-м году жизни «Живописец» блекнет, как и «Трутень». В 73-м году иногда печатаются странные материалы, переводы. В конце июня 73-го года закрывается без объяснения с читателем.

Сатирические журналы Новикова И.Н. "Трутень" и "Живописец"

Николай Иванович Новиков родился в 1744 году в Москве, в семье небогатого дворянина; окончив гимназию при Московском университете, он, по правилам своего сословия, поступил на военную службу. Армейская его карьера не была особенно успешной: она завершилась тем, что будущий издатель получил звание поручика. После того как Новиков вышел в отставку, он нашел применение своим талантам в иной сфере.

За это время на русском престоле сменилось три монарха: Елизавета (1741-1761), Петр III (недолгое, годичное пребывание у власти); наконец (1762) воцарилась Екатерина II, положив конец эпохе "дворцовых переворотов". Начало ее правления ознаменовано некоей "оттепелью", допуском прав и свобод, невиданных на Руси прежде. Можно сказать, что без Екатерины не было бы ни "Трутня", ни "Живописца", - не забывая, конечно, о том, что именно императрица позднее и пресекла выход этих журналов.

"Флагманом" же тех периодических изданий, что были лояльны к правительству, можно, без сомнения, назвать журнал, издававшийся самой Екатериной, под названием "Всякая всячина", и его продолжение: "Барышек "Всякой всячины" (1769-1770). С нею-то, с "госпожою Всякой Всячиной", с прямым своим антагонистом, Новиков и вел основной спор, и речь здесь шла уже не о нюансах, а о принципах. "Трутень" и "Живописец" - строго говоря, крохотная часть всей печатной продукции, что увидела свет благодаря Николаю Ивановичу, однако именно эти издания по праву считаются наиболее смелыми и в этом плане самыми интересными.

"Трутень", первый журнал, издаваемый Новиковым, выходил недолго: с 1 мая 1769 года по 27 апреля 1770-го. В нем Новиков полемизировал с "госпожою Всякою Всячиной", то есть с самой Екатериною, с ее мнением, что "похвальнее снисходить порокам, нежели исправлять оные". Эту "госпожу" он называл и "прабабкой", явно намекая на архаичность ее суждений в век Просвещения. Сословная иерархия для публициста мало что значила: ему были смешны вельможи, что "ежедневную имеют горячку величаться своею породою" и только благодаря последней, "без разума, без науки, без добродетели и воспитания", занимают высокое положение, оттесняя и "порядочных" дворян, и тем более "добродетельных и честных" простых людей. "Знатная порода, - резюмировал Новиков, - есть весьма хорошее преимущество, но она всегда будет обесчещена, когда не подкрепится достоинством и знатными к отечеству заслугами".

Итак, Николай Иванович придерживался вполне демократических воззрений. Он нападал на очевидную любому культурному человеку, но не подлежащую публичному обсуждению несправедливость крепостного права, выписывал "рецепты" тем, кто не понимает такой несправедливости: "Безрассуд (собирательный образ помещика-самодура) болен мнением, что крестьяне не суть человеки (...). Он тогда думает: Я господин, они мои рабы (...). Безрассудной! (...) Вообрази рабов твоих состояние... Рецепт: Безрассуд должен всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда найдет он различие между господином и крестьянином".

Недаром в качестве эпиграфа Новиков смело взял слова "Они работают, а вы их труд ядите" (из басни А.Сумарокова). Начиная с десятого листа журнала, этот эпиграф - слишком резкий, вызывающий цензурные нарекания, - пришлось заменить таким, который можно было толковать общефилософски: "Опасно наставленье строго, где зверства и безумства много". Однако это не спасло его от закрытия: печатая такое, нельзя было ожидать одобрения или хотя бы равнодушия со стороны власти. Борьба последней с Новиковым, конечно, носила характер курьезный с точки зрения людей позднейших времен, знающих куда более действенные методы: физическую расправу, "стирание в лагерную пыль" и т. д. Ничего подобного Екатерина до поры до времени не предпринимала, хотя иные из сановников были явно не прочь сотворить с издателем нечто в этом духе. Когда императрице надоедали новиковские "укусы", она просто запрещала журнал, после чего издатель брался за выпуск нового, который вскоре постигала та же участь, и т. д.

После закрытия "Трутня" Новиков, однако, решил кое в чем проявить осторожность, и новый свой журнал - "Пустомеля" - начинает издавать анонимно, через подставное лицо. В течение июня-июля 1770 г. вышло две книжки, прежде чем императрица, разгадав подлинного издателя ("Пустомеля" по всему - по стилю, по направлению - соответствовал "Трутню"), запретила и его. Относительная мягкость, с которой тогда обходились с инакомыслящими, проявилась опять: запретив два новиковских издания, Екатерина дала разрешение выпускать третий! (Быть может, она полагала, что издатель, испытав милость той, на которую совершил столько нападок, "исправится". Менее вероятно, что она простила издателя, питая тайную симпатию к некоторым из его идей и сознавая при этом, что публичное проявление такой симпатии было бы самоубийственной оплошностью.) Очередной журнал, которому Новиков дал название "Живописецу, не только не оказался "благонамеренныму, но стал достойным преемником первых двух. Опять "мишенями" для сатиры стали дворяне (превосходно воспроизведенная переписка уездного дворянина с сыном, вскрывающая и недалекость, и нечестность таких людей, и, соответственно, смехотворность их притязаний на исключительность).

Именно в "Живописце" был опубликован один из самых знаменитых примеров новиковской "крамолы" - "Отрывок путешествия в...". Авторство этого произведения доподлинно не установлено. Это может быть как сам Новиков, так и Радищев. Во всяком случае "Отрывок..." - явная предтеча "Путешествия из Петербурга в Москву". Десятилетиями позже он заслужил внимание Добролюбова; в нем, по мнению радикального критика, "слышится уже ясная мысль о том, что вообще крепостное право служит источником зол в народе".

"Бедность и рабство повсюду встречалися со мною в образе крестьян" - вот лейтмотив этой серии очерков, живописующих жизнь и быт деревни тех времен. Если деревня, то Разоренная, если богачи - то Плутовы. ("Говорящие" имена и топонимы входили в моду: через десять лет Фонвизин напишет своего "Недоросля".)

Не&ouot;дивительно, что "Живописец" разделил участь "Трутня" и "Пустомели": публикация "Отрывка", собственно, и привела к закрытию журнала. Таким образом он выходил (так же, как "Трутень", листами) недолго - с апреля 1772 по июнь 1773 гг. Подлинная жизнь "Живописца" оказалась гораздо длительнее. Первая часть журнала (за 1772 год) была напечатана дважды. А в 1775-м Новикову удалось выпустить третье издание - как бы "дайджесту, собрание избранных статей самого Николая Ивановича, опубликованных прежде и в "Трутне&ouot;, и в "Пустомеле&ouot;, и в первом "Живописце". Оно также было переиздано им в 1781 году, уже в Москве.

Уже после того, как Новиков был арестован, в 1793 году, вышло в Петербурге пятое издание, выпущенное купцом Г. Зотовым и являющееся перепечатку третьего либо четвертого издания; отличается же оно от них сокращениями, на которых, очевидно, настояла цензура. На этом история "Живописца" не заканчивается: уже в 1829 году, в типографии Пономарева, была напечатана первая часть журнала (с первого издания). В те годы, отмеченные прежде всего гением Пушкина, "Живописец" все еще представлял не только чисто библиографический интерес. Сама судьба великого поэта - лучшее подтверждение тому, что пороки и беззакония, подмеченные Новиковым, не изжили себя, а даже развились в николаевской России.

Сатирический отдел в журнале "Современник" - "Свисток"

Большую роль в решении задач, поставленных революционными демократами в 60-е годы, играл сатирический отдел «Современника» – «Свисток». Его создателем был Добролюбов.

Интерес Добролюбова к сатире и сатирической журналистике пробудился рано. Еще в бытность студентом, в 1855 г., он выпускал рукописную газету «Слухи». Первая статья Добролюбова в «Современнике» – «Собеседник любителей российского слова» – посвящалась проблемам сатиры и сатирической журналистики XVIII в. Здесь, в частности, он показал бесплодность обличений, с которыми иногда выступали журналы 1769–1774 гг. Сатирической литературе XVIII в. и современному обличительству посвящена большая статья Добролюбова «Русская сатира в век Екатерины», опубликованная в октябрьской книжке журнала за 1859 г. Исходя из мысли о том, что литература есть общественное дело, Добролюбов считал, что сатира должна участвовать в подготовке народа к революционному преобразованию России, обличать общественное зло в самом корне, в принципе. «Под покровом шутки можно было бы здесь высказывать очень многое», – писал он, имея в виду сатирические журналы 60-х годов XIX в.

Соображения о задачах революционно-демократической сатиры, высказанные Добролюбовым, лежали в основе замысла сатирического отдела журнала «Современник» – «Свистка».

Всего вышло девять номеров «Свистка», в том числе в 1859 и в 1860 гг. – по три номера, в 1861, 1862 и в 1863 – по одному. Основным его сотрудником был Добролюбов; в отделе принимали участие Некрасов, Чернышевский, Салтыков-Щедрин, а также братья А.М. и В.М. Жемчужниковы и А.К. Толстой, выступавшие коллективно под именем Козьмы Пруткова.

Уже первый номер «Свистка» имел успех, о нем заговорили, сатирические стрелы точно попали в цель. В редакции «Современника» возникла мысль: не превратить ли отдел в самостоятельную газету? Больше всех думал над этим Добролюбов. Он наметил темы и авторов, тщательно разработал план газеты. Задачи будущего издания Добролюбов видел в том, чтобы с помощью смеха преследовать «зло и неправду». В составленной для цензурного ведомства «Программе» Добролюбов писал, что в обществе есть две категории людей, заслуживающих бича сатиры: «рутинисты, приверженные к своим старым ошибкам и порокам и ненавидящие все новое, – и прогрессисты, кричащие о современных успехах цивилизации, о правде, свободе и чести, без надлежащего усвоения себе истинных начал просвещения и гуманности... Доселе все поражали рутинистов; но «Свисток» предполагает себе задачу не щадить и неразумных прогрессистов, так как они ложными толкованиями и безрассудными применениями могут повредить делу общественного просвещения не менее людей самых отсталых и невежественных». Под «рутинистами» Добролюбов имел в виду крепостников, откровенных реакционеров, а под «прогрессистами» – либералов. При этом он старался создать впечатление, что критика «прогрессистов» в новой газете будет вестись с умеренных позиций, как бы за избыток у них либеральности.

Обмануть цензуру, однако, не удалось. Не помогла и подставная фигура – зять Некрасова Будкевич, который ходатайствовал о новом издании. Выпускать сатирическую газету не позволили. Тогда редакция «Современника» решила публиковать сатирические материалы в журнале по мере их накопления.

По своему идейному содержанию «Свисток» был тесно связан с публицистикой «Современника». Фельетоны, сатирические куплеты, стихотворные пародии «Свистка», отмеченные настоящей политической остротой, посвящались злободневным вопросам. Главными из них были: борьба с либерализмом, критика социально-политического строя России, высмеивание «чистой поэзии» дворянского толка.

И «гласность», и «обличительная литература», столь распространенные в 60-е годы, были рассчитаны лишь на то, чтобы мелкими усовершенствованиями «заштопать», «улучшить» государственный строй России. Либеральные деятели с помощью «гласности» старались создать видимость оппозиционности монарху и тем завоевать доверие народа.

Сотрудники «Современника» понимали, какой вред наносит либеральная «обличительная» литература освободительному движению. Добролюбов создал серию сатирических стихотворений «Мотивы современной русской поэзии», в которых пародировал либерально-обличительные стихи М. Розенгейма:

Слава нам! В поганой луже

Все себя грязним!

Слава нам! Без ослепленья

На себя мы зрим,

И о нашем положеньи

Громко мы кричим,

Сознаем мы откровенно,

Как мы все грязны,

Как вонючи, как презренны

И для всех смешны...

Стихотворение «Современный хор» заканчивалось такими словами:

Смело мы теперь смеемся

Сами над собой

И без страха окунемся

В грязь – хоть с головой...

Нетрудно было понять, что, высмеивая либеральный оптимизм, восхищение «эпохой великих реформ» и успехами «российского прогресса», Добролюбов здесь вскрывает истинную сущность либерализма, представители которого, критикуя частные недостатки общественного устройства, испытывали страх, когда речь шла о коренных преобразованиях страны.

В №4 «Свистка» Добролюбов поместил стихотворение «Чернь». Тонкая пародия на стихи Пушкина «Поэт и толпа», ложно истолкованные теоретиками «чистого искусства», дала ему возможность представить истинный вид либерального «прогресса».

Простой русский народ, увидев «прогресс», который «стопою благородной шел тихо торною стезей», выражает недовольство, «зачем так тихо он идет, так величаво выступает?». Ведь «нынче с голоду мы мрем... все в ожиданьи благ грядущих». В ответ слышится окрик «прогресса»:

Молчи, безумная толпа!

Ты любишь наедаться сыто,

Но к высшей правде ты слепа,

Покамест брюхо не набито!..

Когда же народ от тихого ропота переходит к требованиям, либеральный «прогресс» отвечает:

Подите прочь!

Какое дело Прогрессу мирному до вас?..

Трудитесь для поддержки тела,

Покамест не пробьет ваш час!

Прогресс – совсем не богадельня,

Он – служба будущим векам,

Не остановится бесцельно

Он для пособья беднякам.

Такова цена либерализма и либерального «прогресса», неспособного защищать интересы народа.

Все выступления Добролюбова в «Свистке», направленные против обличительной литературы, были подписаны псевдонимом «Конрад Лилиеншвагер». Это был не только псевдоним, но и образ ограниченного и восторженного либерала – служителя обличительной поэзии.

Второй цикл, созданный Добролюбовым для «Свистка», – стихотворения Якова Хама. В этих пародиях на реакционных поэтов Добролюбов создал новую литературную маску. Яков Хам – имя, образованное из перестановки слогов в фамилии Хомякова, – по мысли сатирика, поэт-монархист, беспринципный человек, которому ничего не стоит в зависимости от хода политических событий изменить свои взгляды. Сатирический смысл стихотворений особенно подчеркивался тем, что они печатались как переводы с несуществующего «австрийского языка».

«Стихотворения» Якова Хама появились в 1860 г., когда поднялось национально-освободительное движение итальянского народа, во главе которого стоял Гарибальди. Австрия, привыкшая хозяйничать в Италии, поддерживала монархическое правительство неаполитанского короля и препятствовала объединению страны. Эти события находили широкий отклик в «Современнике», печатавшем политические обзоры Чернышевского, чьи симпатии, разумеется, были на стороне Гарибальди.

В стихотворении «Неблагодарным народам», как бы выступая от имени Австрии, Добролюбов писал:

Мы братски не жалели ничего

Для верного народа своего;

Наш собственный язык, шпионов, гарнизоны,

Чины, обычаи и самые законы, –

Все, все давали вам мы щедрою рукой...

И вот чем платите вы Австрии родной!

Не стыдно ль вам? Чего еще вам нужно?

Зачем не жить по-прежнему нам дружно?

Иль мало наших войск у вас стоит?

Или полиция о деле не радит?

Читатель понимал, конечно, смысл этой ультрамонархической трескотни. В «Свистке», как и в публицистике журнала, Австрия служила шифром для обозначения России, и «стихи Якова Хама» воспринимались как убийственное разоблачение царского самодержавия, всего социально-политического строя.

Третья литературная маска, созданная Добролюбовым, – Аполлон Капелькин, «юное дарование, обещающее поглотить всю современную поэзию». Стихи Капелькина – цикл остроумных и злых пародий на произведения так называемой «чистой» поэзии, на шовинистические оды и т.д. Здесь и «Первая любовь» – пародия на стихотворение Фета «Шепот, робкое дыханье...», и «Общественный деятель» – стихотворение, зло, высмеивающее возвышенные порывы либерала, которых достает лишь на то, чтобы поднять бокал шампанского за «здоровье бедняка, страдающего там!», и другие стихи.

В «Свистке» печатались сочинения Козьмы Пруткова. Басни Пруткова появлялись в «Современнике» и раньше: в 1851 г. И.И. Панаев в «Заметках Нового поэта о русской журналистике» привел три басни: «Незабудки и запятки», «Кондуктор и тарантул», «Цапля и беговые дрожки», написанные Жемчужниковым и А.К. Толстым (№11). Позже была без подписи опубликована в «Современнике» басня «Стан и голос». В 1854 г. Козьма Прутков становится одним из главных сотрудников «Литературного ералаша» – юмористического отдела «Современника». Здесь были напечатаны многие из афоризмов, эпиграммы, «Досуги» и др. Затем сотрудничество Пруткова прекратилось, и лишь спустя пять лет, он появился на страницах «Свистка».

В окружении сатиры «Современника», сопровождаемые небольшими предисловиями Добролюбова творения Козьмы Пруткова, – часто, может быть, вопреки желанию авторов, – звучали весьма злободневно и даже политически остро. Да и стихи его в «Свистке» отличаются от тех, что печатались в «Литературном ералаше». Среди них – басня «Помещик и трава» («Свисток», №4), в которой высмеяны раздумья либерального помещика накануне реформы, широко известный «Проект введения единомыслия в России» («Свисток», №9) – злая сатира на бюрократов и реакционно-монархическую прессу и др.

Немало сделал для «Свистка» Некрасов. Он печатался почти в каждом номере; после смерти Добролюбова Некрасов руководил этим отделом. В «Свистке» были опубликованы: фельетон «Отъезжающим за границу», заметки «Кювье в виде Чацкина и Горвица», «Развязка диспута 19 марта», статья «Причины долгого молчания «Свистка», «Письмо из провинции», «Г-н Геннади, исправляющий Пушкина» и некоторые другие статьи Некрасова. По своей тематике они очень близки к сатирическим произведениям Добролюбова. Некрасов разоблачает крепостнические порядки в России, показывает лицемерие и болтовню либералов, высмеивает так называемый «библиографический уклон» либерально-буржуазной литературной критики.

Участвовали в «Свистке» также Чернышевский и Салтыков-Щедрин. Чернышевский напечатал два фельетона – «Опыт открытий и изобретений» и «Маркиз де Безобразов», Салтыков-Щедрин – статью «Сопелковцы», ядовитую сатиру на M.H. Каткова и П.М. Леонтьева, которые возглавили крестовый поход против «Современника» и всей революционной демократии.

«Свисток» пользовался большим авторитетом у демократического читателя 60-х годов, вызывал ненависть реакционеров и либералов. Насколько он был широко известен, можно судить хотя бы по тому, что в либерально-монархической прессе словом «свистуны» и производными от него называли всех людей, близких к Чернышевскому и «Современнику». Талантливый, яркий, всегда откликавшийся на злободневные темы, «Свисток» содействовал популярности «Современника», включал в его орбиту новых и новых читателей.

«Трутень», выходивший в столице с мая 1769 по апрель 1770. В этом органе Новиков стал бичевать пороки современного общества, обличая их в живых лицах современников, вероятно, хорошо всем известных и потому легко всеми узнаваемых.

Екатерина решительно восстала против этого, – её сатира во «Всякой всячине » была «в улыбательном роде» и не допускала обличения определенных лиц, – она не вторгалась в область государственной, даже общественной жизни, и носила общий характер, вследствие чего и отличалась расплывчивостью. Новиков же в своем «Трутне» считал необходимым сообщать из современной столичной и провинциальной русской жизни те, даже единичные, но характерные вопиющие случаи, в которых он видел торжество неправды, злости и невежества.

В своем журнале он рассказывал, например, как связи помогли необразованному дворянину занять то место, на которое имели все права другие – дворянин, хороший и честный, но без денег и покровительства, и широко образованный мещанин, испытанный общественный деятель. Новиков рассказывал о том, как одна, знатная барыня совершила крупную покражу в Гостином дворе, а купец, ее обвинивший, был высечен плетями.

«Всякой Всячине» такие сообщения показались «дурными шутками», и она обронила по адресу «Трутня» угрожающий намек, что вперед может оказаться непозволенным «рассуждать, о чем кто не смыслит». Но и поняв эту угрозу, Новиков продолжал держаться прежнего направления. В живых, ярких картинах он указывал на бесправие русских граждан, бичевал самоуправство властей, злоупотребления сильных и знатных: кроме того, он нападал на французоманию русского общества. Рисуя портреты русских щеголей и щеголих, возмущался он тяжелым положением крепостных и произволом помещиков. Говоря о французах-гувернерах, касался он и русского воспитания.

Помещённая в «Трутне» статья «Известие из Кронштадта» дает нам живую характеристику модных воспитателей тогдашнего русского юношества: по словам журнала, «пришел корабль с 24 французами, которые все выдают себя за маркизов, графов и шевалье», а на самом деле – все они ремесленники, бежавшие из Франции вследствие «превеликой ссоры с полициею». «Любезные сограждане! – восклицает издатель, – спешите нанимать сих чужестранцев для воспитания ваших детей! Поручайте немедленно будущую подпору государства сим побродягам, и думайте, что вы исполнили долг родительский!»

Не менее страстны выходки «Трутня» против помещиков-крепостников . Так, один из его героев, Безрассуд, выражает мнение, что крестьяне «не суть человеки, но крестьяне, а что такое крестьяне, о том он знает только потому, что крепостные его рабы». Для исцеления от этой болезни журнал рекомендовал Безрассуду «всякий день по два раза рассматривать кости господские и крестьянские до тех пор, покуда он найдет различие между ними».

От критики современности Новиков переходил к восхвалению старины, простой, близкой к природе, честной и трудолюбивой, не знавшей французомании и извращенной культуры столичной жизни. Но и в старой русской жизни «Трутень» находил тоже недостатки – в ней он изобличал проявления тупого невежества, ханжества и лицемерия.

Под давлением императрицы, сатирические журналы вскоре стали умирать один за другим. После неполного года существования прекратился и «Трутень». В последнем его номере Новиков написал: «Против желания моего, читатели, я с вами разлучаюсь; обстоятельства мои и ваша обыкновенная жадность к новостям, а после того отвращение тому причина».

Тем не менее, сатирическая деятельность Новикова не прошла бесследно даже для Екатерины: с 1772 года она увлеклась писанием комедий, в которых изобличала русскую жизнь гораздо резче и серьезнее, чем это она делала раньше в своем журнале. Французомания и тяжелое положение крепостных, любимые темы «Трутня», положены в основу этих комедий. Заметив это, Новиков взялся за издание другого журнала: «